— Откуда в Москве? Я пожимаю плечами, мол, вряд ли он знает: — С Сокола. — И я оттуда! Я с Куусинена, а Вы с какой? Вот это да! Он, оказывается, земляк с соседней улицы! — Я с Песчаной.. — О, ребята с Песков! — Петрович явно «с района». Пока я разрисовывал стены, он так живо рассказывал о своей молодости, что я полностью окунулся во времена нашего Фрунзенского района конца 50х-начала 60х годов. Он родился и вырос там. Все у них было, как и у нас: бегали по тем же дворам, играли в футбол на тех же полях на «втором» стадионе ЦСКА, гоняли на велосипедах до дальних гаражей. Каждые несколько дворов — как своя деревня. Собственно, тогда в районе еще было много деревянных зданий. Тот же бесшабашный дух нашего «Сокола», веселые компании, «девчонки и рестораны». Так же, как и мои друзья, они поступали в легендарный МАИ, а потом их отчисляли по разным причинам, и они шли работать. Петрович называет себя гордо «маёвцем», хотя ушел еще с первого курса, пошел работать на завод и стал выступать за местную хоккейную и футбольную команды. Тогда хорошим спортсменам, выступавшим за заводские команды, доплачивали и помогали с жилплощадью. У меня был одноклассник, который там же учился и выступал и в хоккее, и в футболе, возможно, за тот же завод. Петрович интересно рассказывал, что спорт тогда на самом деле был профессиональным, и что были тотализаторы, и можно было неплохо заработать на результатах матчей. Последующей своей жизни он касался вскользь. Всю жизнь проработал на заводе. Дочь умерла, я не стал расспрашивать. Первый брак распался, женился во второй раз. Потом не стало жены, сейчас из близких родственников только племянники. После обеда он подошел ко мне и в разговоре опять упомянул, что он из Москвы и что он «маёвец», и что в футбол играл. И на следующий день история повторилась. Каждый раз спрашивал, откуда я, и узнав, что я из Москвы, снова рассказывал ту же историю. Он слабо помнит недавнюю жизнь, но в деталях — свою молодость. А короткой памяти практический нет. Медсестра рассказала, что он забывает, что еще не ел или что только что выкурил сигарету, поэтому и выкуривает все подряд. Его родственники нашли ему место через интернет, причем в ДСУ даже не подозревали, что их можно найти таким образом. Племянник привез его этой весной и оплатил на год вперед проживание в отдельной комнате. Можно ли их осуждать, когда он забывал выключать газовую плиту и воду в ванной? У них не было возможности нанять сиделку, а в Пено издавна был дом с пропиской. Сейчас его мир — это сосны в шестиста километрах от родной Москвы. В отличие от других, он проводит целые дни на улице: так наслаждаться чистым сосновым воздухом может только горожанин. Оставшаяся память, видимо, все время уносит его в молодость на Сокол. А я надеюсь как-нибудь снова приехать в Пено, поздороваться с Петровичем, сказать, что я из Москвы и, как будто впервые, с удовольствием выслушать его рассказ о нашем районе».