«Мы привыкаем, не замечаем. А он как подмечал! У него как будто выколото иголочкой. Цвета неба любил, у него везде такой голубой, как лазурный. В целом, он свои мысли рисовал. Я его так понимаю. Но не все понимают, наверное. Также и музыку понимают по-своему. Полонез Огинского мне душу трогает. Особенно, когда печально». Зинаида Евдокимовна из маленького Федосьино так о Ван Гоге рассуждала. Ей только что сделали операцию на глаза, она опять стала видеть, поэтому ей хочется как можно больше смотреть. А в последней палате лежачая бабушка после инсульта начала правой рукой рисовать. Потом левой продолжила. Когда рисунок закончила, говорит: «Надо продолжать». И закрасила весь лист. В другой раз были в Уваровке. Там бабушки собрались в столовой, мы начали рисовать, а они говорят: «Ну просто в тишине рисовать как-то не интересно. Давай еще частушки петь». И запели. Весной мы первый раз поехали рисовать в Озеры. Я зашла в первую палату, познакомилась с Зинаидой Павловной, и с ней полтора часа просидела. Она рисовала кита и рассказывала. Родилась в 1921 году. Перед войной встретилась с мальчиком. Он ушел на фронт, его убили в первую неделю. Она всю жизнь его любит и говорит, что если бы рисовать умела, нарисовала бы его лицо, потому что помнит его хорошо. В Радовицкий Мох несколько раз ездили. Там есть бабушка Маша – она 20 лет дворником проработала. У нее три чистых листа было, когда они закончились, она и стол начала разрисовывать. Но больше всего любят рисовать в Клементьево. Последний раз у нас было общее задание – все сидели за одним столом, каждый начинал рисунок, а через три минуты передавал соседу. И так – по кругу, пока тебе не вернется рисунок, который ты начал. В процессе деды, конечно, ругались. Но в конце помирились и обещали рисовать и без нас. Так мы около года регулярно ездим в несколько домов, рисуем, смотрим фильмы, обсуждаем художников, делаем елочные игрушки на Новый год. Летом жили в Белеве – рисовали каждый день. Поначалу некоторые строгие бабушки отказывались, но на следующий день соглашались, увидев нарисованное соседками. Там жила Галя Захарова, она не говорит и почти не слышит. Мы сели рисовать, и она продолжала до самого вечера. Нарисовала подряд за один день 13 рисунков, а на следующий продолжила. В конце недели набралась толстая пачка с рисунками животных, рыб, птиц, людей и неведомых далей. Вариантов поездок у нас несколько. Самый простой способ – подготовиться к поездке дома: нарисовать карандашом наброски, которые бабушки и деды смогут раскрасить. Мы рисовали животных, особенной популярностью пользовались петухи и рыбы. Другой способ называется «завершение каракулей»: нарисовать разные извилистые линии, среди которых нет повторяющихся, и попросить превратить эти линии в образ. Или тематические поездки: выбираем определенную тему, рассказываем о ней, а потом просиv каждого нарисовать свой вариант этой темы. Например, мы брали тему цветы. Сначала показывали картины разных авторов и разных эпох, чтобы показать, что нет единственно правильно нарисованного цветка, что можно рисовать по-разному. А потом каждый рисовал свой цветок. Помню, Вера в Куровском нарисовала цветок и говорит: «Он мне прямо в душу смотрит. Все в нем есть». Еще интересно получается коллективная роспись. Мы просто собираем всех желающих в одном помещении со столами – к примеру, в столовой. За каждым столом по несколько человек, в центре стола большой ватман. Рисуем на нем большой круг и делим его на сегменты. У каждого – свой сегмент, и он рисует, что хочется. Как правило, все смотрят, что делают соседи, и стремятся вписаться в общую композицию. А с лежачими бабушками мы индивидуально рисуем, особенно это полезно после инсультов, чтобы развивать моторику руки. Чем мы больше ездим, тем становится интереснее, мы начинаем дружить и учимся друг у друга. Бабушки – рисовать, а я намного более важному – принимать жизнь, не бояться и радоваться.