Зачем ехать в лагерь на два дня? Ранним августовским утром в пятницу мы, несколько человек из Новослободского волонтерского лагеря, встретились в центре Москвы, чтобы снова ехать в лагерь, но на этот раз в Тамбовскую область. Трое из нас ехали на двое суток, я и Алла ехали на вторую последнюю неделю лагеря. Среди нас обычно не принято спрашивать, что подвигло прийти в фонд «Старость в радость», по большому счету это неважно, но здесь вопрос — почему снова в лагерь? Ответ простой: потому что там не хватало людей и любая помощь приветствовалась. Ну, а что можно успеть за два неполных дня? Оказывается, достаточно. 
Увидев Лену и Аню после двухнедельного перерыва, впервые поймал себя на мысли, что Лена на кроссовере, с нашим всеобщим любимцем дружелюбным курт-рассел терьером Файвом, не иначе дама с собачкой, а Аня, видимо, просто собралась на пляж в Серебряном Бору, причем на платный. Обе похожи на современных москвичек, у которых в жизни всё слава Богу, но никак не на людей, которые едут ночевать в палатках и активно работать не в самых ароматных условиях большого дома престарелых где-то в глубинке Тамбовской области. Итак, первый вывод: внешность обманчива. Уже в машине от присоединившейся к нам Аллы мы узнали и были приятно удивлены тем, что, оказывается, там будет душ. Больше нам в плане удобств ничего и не нужно. По дороге заехали в Тулу забрать Машу, которая тоже ехала на двое суток, и которая тоже была с нами в Новослободском лагере. Маша — наш профи ремонта, дизайнер и строитель. Сложно не любоваться тем, как эта худенькая девушка летает между стремянками и виртуозно владеет различным инструментом. В этот раз она ехала разрисовывать стены в отремонтированных палатах, что решило мою судьбу в лагере. Итого, пять человек в машине, 11 часов туда, столько же обратно, и для девушек — чуть больше суток на месте. После почти беспрерывных шуток и моего почти такого же беспрерывного сна в машине, мы без проблем прибыли в Уварово, что в 120 км от Тамбова. Легендарных местных волков ни по дороге, ни позже мы не увидели, зато видели поля кукурузы и подсолнухов. Еще видели величественно плывущие огромные уборочные комбайны «ударим по санкциям». Красота! Уварово: знакомство и нужды Наш палаточный лагерь был расположен между домом престарелых и заброшенной здравницей. Лагерь удачно расположился в зарослях так, что его не было видно с тропинок, по которым местная молодежь спускается к реке, где громко «зажигает» до поздней ночи. Кстати, я бы из тактических соображений не стал бы рисковать и поставил бы лагерь где-нибудь поближе к дому интернату, но девушки у нас бесстрашные. А какие замечательные невероятной красоты виды открывались рано утром из лагеря! 
Дом-интернат, в котором живут больше 300 человек, представляет собой серое еще советской постройки здание, тем не менее, специально спроектированное для престарелых и инвалидов. Несмотря на некую внешнюю обветшалость, при подробном осмотре видно, что проект добротный: два жилых крыла по пять этажей, на каждые две двухместные палаты по отдельному санузлу и общему балкону, на каждом этаже фойе так же с балконом, медицинское крыло, администрация, актовый зал, столовая, все весьма просторно. Недавно везде поставили стеклопакеты, установили два новых пассажирских и один грузовой лифты. Косметический ремонт требуется, конечно, но ничего не обваливается и не разваливается. 
На втором этаже левого крыла, где лежат тяжелые пациенты, требуются специальные кровати, и к ним, соответственно, матрасы, тумбочки и столы. Всё это взял на себя наш фонд, вернее те, кто ему помогает деньгами. Здесь хотелось бы сказать огромное спасибо этим невидимым для нас людям и фирмам, без них не было бы никаких гешефтов и наших «фан» лагерей. Пусть это вдохновит вас на подвиг На месте мы встретили ребят, которые уже упорно работали в лагере с неделю, и успешно сделали две большие палаты на втором этаже. Осталось сделать одну большую и одну маленькую палаты на третьем этаже. Поразила обыденность, с которой они, все в строительной пыли, убирали уже готовые палаты. 
Минимальным составом, в оторванности от «большой земли», без своего транспорта и постоянного снабжения, как это было в Новослободске, провернуть такой ремонт — непростая задача. Как водится, в команде были два семинариста Леша и Миша, которые выполняли миссионерскую функцию. Им активно в этом помогала студентка факультета богословия Ксения. Семинаристы обеспечивали духовную — весьма важную — часть общения с нашими подопечными, ну и с ремонтом помогали. Молодцы. Так же мы коротко застали Катю и Надю, которые отлично поработали и уехали до начала второй недели. Команда Теперь о тех, кто был и остался «до упора». Кроме меня, вновь прибывшего, самого старшего, не очень серьезного, внешне веселого, но на самом деле сентиментального внутри, были еще двое ребят. Сергей — ростом ближе к двум метрам, его мощная фигура возвышалась солидной башней над остальными волонтерами. Я еще подумал, что так, наверное, выглядели викинги-русины, переселившиеся в Россию много веков назад из Скандинавии. Своими габаритами он производил неизгладимое впечатление на некоторых девушек. Несмотря на кажущийся угрожающим вид и склонность говорить правду в лицо, это добрый, отзывчивый, искренне любящий бабушек человек. Сергей говорит: «Хороших людей больше, просто плохие люди лучше организованы. Поэтому хорошие люди должны вместе «кучковаться». При этом он весьма эрудирован, например, может долго наизусть цитировать Окуджаву. Ваня — потомственный московский интеллигент, примерно одного со мной не очень высокого роста, хотя, наверное, в два раза меньше весом. Это уже его пятый или шестой волонтерский лагерь. Работает он наравне со здоровенным Серегой, которого, к слову, работа не утомляет, что подтверждает известную поговорку про размер, который в данном случае роли не играет. Ваня профессиональный психолог, работает в службе экстренной психологической помощи. Соответственно, Ваня умеет выслушать, ему искренне интересен практически любой собеседник. В субботу очень рано утром приехали Олег, Юля и Аксана. Их я знал еще по Новослободску, а жизнерадостную Аксану еще с прошлогоднего лагеря в Тульской области в Гремячем. Юля, родом из далекого Кемерово, оставалась с нами до конца лагеря, а остальные приехали всего на одни сутки. Юля немногословная, умеющая делать ремонт, собирать мебель, жонглировать огненными шарами, настоящий бабушколюб. Встретив в первый же день в лифте бабушку Любу, которая сказала, что любит вязать, Юля сразу же сбегала в магазин и купила ей шерсть для вязания. Олег — сухопарый, спортивного вида с военной выправкой — явно приехал не макраме заниматься. После всего пары часов сна он ринулся в работу. За один рабочий день он с помощью Юли настелил линолеум и установил плинтуса в одной палате, чем очень нам помог. Бабочки на стенах Маша из Тулы разрисовала одну из готовых палат красивыми стильными деревьями и такими же бабочками — тоже за один день. При этом успела мне объяснить про колеры и их разбавление в интерьерных белилах, и передала мне кисточки. Таким образом, она передала мне эстафету рисования. Неожиданно для себя я смог заняться тем, что очень люблю делать — рисовать. Еще один вывод: даже за один день можно успеть многое. 
С помощью Юли я с упоением разрисовывал палаты и фойе всю неделю. Часто рисовал на заказ: здесь бабочек (потом оказалось, что их надо было в другом месте рисовать, что я тоже сделал), здесь зайца (одна из медсестер почему-то упорно называла его ежиком), там котят (сказали, что грустные получились, на самом деле котята веселые, просто притворяются). 
В самый цейтнот рисования, за день до отъезда, бабушка Люба — Божий одуванчик, добрая, светлая, оставшаяся после войны сиротой — пришла вместе с Юлей ко мне, посмотрела на меня какими-то детскими глазами и сказала: «Я голубок люблю, нарисуйте мне голубя». Я сразу же спрыгнул со стремянки и побежал рисовать голубя мира у нее в комнате. Жаль, что я не успел сделать всего, что мог бы, зато теперь знаю точно, что и как мне нужно рисовать, надеюсь, что шанс еще представится. 
Бывалые волонтеры Наших «старших товарищей», да простят меня за такое выражение эти молодые прекрасные девушки, было четверо. Анастасия, миловидная стройная блондинка, она же наш руководитель. На первый взгляд она серьезная и немногословная, но при дальнейшем общении оказывается очень остроумной. У нее серьезнейший опыт дальних лагерей, именно она руководила двумя самыми экстремальными лагерями «Старости в радость» в Архангельской области. Она умело расставляет людей и ненавязчиво но уверенно управляет процессом, при этом и шпателем работает на равных, и много общается со старушками. С Анастасией уже гарантированно, что мы многое успеем сделать. Уважение к ней приходит естественно. Алла может быть эмоциональной, но с ней никогда не соскучишься. Как-то завершая свою утреннюю часовую йога зарядку отжиманиями (а в последнее время по утрам не получается за подход сделать больше 120 раз, что меня весьма огорчает), я вдруг услышал сверху голос Аллы: «Ты не так отжимаешься, надо с хлопком, отжался, хлопнул в ладони, снова встал на руки!» Алла наш основной гитарист с разнообразнейшим репертуаром. Вечером у костра мы не уходим спать, пока не наслушаемся песен в ее исполнении. Под внешне твердой оболочкой — трепетная девичья душа. Алла говорит: «Человек в таких местах, как дом престарелых, часто лишен собственного достоинства. Но даже если он алкоголик, он имеет право на достойное обращение». Тонкая, как рябина, Лиза с классическими греческими чертами лица, само воплощение доброты и гуманизма. Она любит животных так же, как любит людей. Будучи в Уварово, она приютила хорошенького ласкового котенка, прозванного Тамбов, и поместила его фото в фейсбуке со словами: «Если мы не найдем хозяев для котенка, то мне придется остаться здесь». В итоге котенка увезла в Москву наша Аксана. 
И, наконец, Аня (не путать с первой Аней) — симпатичная, миниатюрная и очень добросовестная. Ее преданность делу бабушколюбия иначе, как самоотверженностью, не назовешь. Она, немного неожиданно для себя, взвалила на свои хрупкие плечи обязанности повара и прекрасно с этим справлялась, при этом постоянно общалась с бабушками и даже успевала в ремонте помогать. Помню, как только заселили первую отремонтированную палату, там сразу же зазвучали знакомые нам песни. Оказывается, Аня с Верой пришли петь для бабушек, получилось такое праздничное заселение в полностью отремонтированные и разрисованные палаты, с новенькими кроватями, матрасами, тумбочками. 
У Анастасии, Аллы, Лизы и Ани за плечами годы работы добровольцами в различных сферах, именно они создают демократичную и дружелюбную атмосферу лагеря. Они решительно не считают себя лучше других или какими-то особенными, наоборот, они понимают, что к фонду необходимо привлекать новых людей, каждый новичок на счету, в этом суть равноправия и взаимного уважения в лагере. И небывалые волонтеры Среди новичков была еще и прекрасная блондинка Инга. Она, кажется, идеально подходит для «Старости в радость»: обожает старушек, совершенно непритязательна в быту, любит дорогу, прекрасно готовит, и у нее профессиональная вокальная и артистическая подготовка. Из работницы в косынке в воздушную прелестницу для концертов она каким-то образом превращается за несколько секунд. Я заметил, что когда она поет в группе, делает это как-то скромно чуть в сторону, чтобы не давить своими возможностями других, что впечатляет еще больше. Еще один новичок, наверное, самая юная из нас, Настя студентка из Ярославля, добрая, светлая, искренняя. Работает Настя ударно, прекрасно общается с бабушками, знает множество песен, и, ко всему прочему, увлекается охотой, неплохо, правда? Не менее юная интеллигентная Вера — студентка факультета истории искусств. Она наша вторая гитара, поет проникновенным голосом. Это не первый ее лагерь, видно, что интерес и уважение к пожилым людям у нее глубокий. Вообще, вторая гитара очень помогает «накрыть» как можно больше бабушек и дедушек. Ко всему прочему, за ее спиной художественная школа и она отлично разрисует целую комнату. Меня она поразила своими глубокими познаниями в военной истории, которой я сам увлекаюсь. Мне пришлось нелегко во время спора с ней о первом воздушном таране во время Великой Отечественной Войны. Бабушка Надя Наверное, самое сильное впечатление на всех нас произвел случай на следующий день после нашего прибытия. В субботу мы разбились на группы и пошли петь и просто знакомиться с жителями дома. Одна группа зашла в палату номер два на втором этаже, где лежали тяжелые больные. Лена потом рассказывала, что бабушка справа у окна почти все выступление не реагировала, но к самому концу встрепенулась, протянула руки к девушкам. Лена подошла, взяла ее ладони в свои, начали общаться, узнала, что зовут ее бабушка Надя, запомнились ее светлые трепетные глаза. А через два часа бабушки Нади не стало. Для нас, и особенно для Лены, это было тяжелым известием, хотя мы не успели близко пообщаться с бабушкой. Здесь особенно помогло то, что мы могли поговорить друг с другом об этом. В доме престарелых чувство прощания всегда где-то в воздухе. Ты осознаешь, что это, в общем-то, «последняя остановка» для его жителей. Однако когда это происходит прямо перед тобой и, как это бывает в таких местах, как-то обыденно, тебя бьет одиночество такого ухода. И все же бабушка Надя не ушла в одиночестве, рядом с ней был хороший добрый человек, который, получается, приехал именно к ней. Это, пожалуй, для меня, главный вывод лагеря: ты никогда не знаешь, какой может оказаться твоя роль, даже в такой короткий приезд, и это может быть очень важная роль. Бабушка Оля При всей занятости в ремонте, все общались с жителями дома, выходили с ними гулять, постоянно с ними пели, практически у всех были «свои» бабушки или дедушки, с которыми ребята дружили особо. Мне повезло с такой бабушкой: единственная ветеран Великой Отечественной Войны во всем доме в Уварово. Надо сказать, что я специально искал ветерана войны, ведь их осталось так мало, а история войны меня очень интересует. Одна из бабушек на первом этаже левого крыла меня отвела к такому ветерану. В обычной палате с одним шкафом, двумя кроватями, столом и настенным плакатом про 8 марта я увидел худенькую, но прямо сидящую старушку с каким-то просветленным, но твердым выражением спокойного лица, в голове пронеслось: несгибаемая. 
Ольга Федоровна Трегубова 1922 года рождения, ей 92 года. Непосредственный участник боевых действий, имеет ранения и награды. Бабушка плохо слышит, возраст дает о себе знать, непросто разобрать, что она говорит. Но из ее рассказов стало понятно, что она воевала в составе, видимо, истребительного батальона, участвовала в боевых выходах в составе небольших групп, «вся обвешанная сумками», как она рассказывает, чтобы «не дать немцам взрывать наши склады». Часто крестится, когда рассказывает про войну. Запомнились её слова, которые она периодически повторяла: «Сынок, лишь бы не было войны. Мы через это уже прошли». Интересно рассказывала, что раненым бойцам, кроме перевязки и лекарств, они обязательно говорили теплые слова, обнимали, гладили, даже конфетки давали. «Чтобы успокоить боль — это обязательно», — говорит она. Я принес ей пакет с конфетами от имени «Старости в радость», а она очень долго отказывалась, долго причитала, что ей нечего подарить мне, хотя я ей говорил, что это мы ей должны по жизни. Как меня учила Лиза Олескина, бабушек желательно чаще обнимать, а так как много разговаривать бабушке Оле было противопоказано из-за высокого давления, и слышала она очень плохо, я просто осторожно обнимал ее и говорил спасибо каждый раз, когда, пробегая мимо, заглядывал в палату. Вот так и общались. Когда мы прощались, бабушка Оля мне долго махала рукой, выйдя в длинный темный коридор, и я ей в ответ, пока не завернул за угол.